НА ВЕРХНЕЙ БОКОВОЙ
Григорий ДанскойСообщила Ольга Андрюхина.
Где ты, душа, осталась,
Села в какой воронок,
Покуда тело моталось
По миру, как челнок?
Покуда его носило
На скорости звуковой
В вагонах зелено-синих
На верхней боковой?
Где ты, душа, осталась?
А было, как наяву:
Принесли на станцию
Человека - и в поезд, в Москву.
Очнулся ночью, в дороге,
Поезд уже под Москвой.
И едут вперед его ноги
На верхней боковой.
Вот незадача почище
Гоголевской: через два
Часа будут Мытищи,
А дальше, понятно, Москва.
Так что это, шутка злая?
Откуда и кто такой -
Он едет, куда не зная,
На верхней боковой.
Качаясь, он вышел в тамбур
Перекурить. В глазах
Мутно, колеса, что тамбур-
Мажор, нагоняют страх.
Он шел, как слепая лошадь,
Обратно на храп громовой
В свое прокрустово ложе
На верхней боковой.
Кто он, челнок? Недоумок,
С улыбочкой жил до ушей.
И вот десять клетчатых сумок,
Привязанных насмерть к душе,
Им брошены в Нижнем Тагиле
Неведомо на кого.
А он лежит, как в могиле,
На верхней боковой...
Он думал про душу и поезд.
Душа, как в последний приют,
Вцепившись в Каменный пояс,
Тянулась - как парашют -
За ним. Поезда - это стропы.
Но он тогда - кто такой?
Мусор земной утробы
На верхней боковой.
О, время вспомнить о маме.
Время позвать отца.
Под потолком что в яме -
Ни сердца узнать, ни лица.
Но в темноте - как будто
Шарик свечи восковой -
Облак поплыл. Как Будда
Над верхней боковой.
С башкой утонуть бы в подушке...
Но вокруг облаков - строй.
Кто виноват? Пушкин?
А кто всех спасает? Толстой?
Под небом Аустерлица
С большой, как земля, головой
Лежит он и сам себе снится
На верхней боковой.
И еще ему снится:
Проснулся внизу сосед,
В спортивном трико проводница
Идет закрывать туалет.
Может быть, в мире кроме
Них - у него никого...
И место его в этом доме.
На верхней боковой.
К разделу "Дорожные и попутные песни"
